Жажда жизни [litres] - Олег Кожевников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом, правда, в голову полезли всякие ситуации, почерпнутые мной из фантастических романов. Например, что две разные вселенные соприкоснулись, и из нашей старушки Земли был вырван клок тверди и заброшен на какую-то ледяную планету. Громадной массой земного вещества ледяная корка была продавлена, и вокруг нашего островка появились эти ледяные торосы. А значит, дёргаться в поисках выхода бессмысленно. Вся наша жизнь продлится лишь то время, на которое у нас хватит продуктов и топлива. Дополнительных ресурсов взять неоткуда.
Если располагать продуктам, которые находятся у нас в «Газели», на всех их хватит максимум недели на две-три. Но, правда, была некоторая надежда на узкие полоски земли, расположенные вдоль шоссе. Нет, конечно, не на то, чтобы там что-нибудь выращивать. Но собрать еще не собранную пшеницу там было можно. Это, конечно, была смешная надежда, слишком мало было этой пшеницы. Виднелся и кусочек бывшего картофельного поля. Что это было картофельное поле, можно было догадаться по валяющимся кое-где не собранным картофельным клубням. По-видимому, сбор урожая картофеля производился совсем недавно, машинным способом, а вручную никто не потрудился собрать оставшиеся в земле клубни.
Я практически сразу, когда очнулся, внимательно оглядел всю свободную ото льда поверхность. Её было очень мало, в длину максимум метров пятьсот. При этом ширина пшеничного поля, которое находилось справа вдоль дороги, не превышала десяти метров. Несобранного картофеля, по моим прикидкам, не наберётся и пары вёдер. Под топливо можно было использовать, кроме пиломатериалов, перевозимых КамАЗом, штук семь деревьев, росших вдоль обочин этого участка шоссе. Вот и весь наш ресурс. Если мы всё используем на сто процентов, то может быть, месяца два и протянем. Так что все потуги совершенно бессмысленны. И может, прав Вася, что нужно молиться о лёгкой смерти.
Однако логика и всё моё естество отчаянно восставало против этого вывода. Во-первых, вызывало сомнение то, что это чужая планета. Сила тяжести была такая же, как на Земле, воздух тоже. Но если это даже и не Земля, наверняка на ней имеются места с более тёплым климатом, где есть растительность. Что-то должно насыщать атмосферу кислородом. А если судить по качеству воздуха, процент кислорода в атмосфере здесь очень близок к земной, а значит, и растительности здесь тоже хватает. Следуя этой мысли, автоматически получалось, что и животный мир здесь тоже должен быть богатым. Нам просто не повезло, что мы оказались в этой части планеты. Нужно эту ошибку судьбы как-то исправлять. Рогом встанем, но выберемся из этой передряги!
Ещё я подумал, что когда наступит ночь, нужно обязательно оглядеть звёздное небо. Вот тогда-то уж точно станет ясно, находимся мы на Земле или на какой-то другой планете. По солнцу определить это было нельзя, оно было такое же, как и на Земле. Потом мне привиделись мои родители и то чувство отчаянья, которое они испытают, когда узнают, что их непутёвый сын исчез без следа. А в том, что они живы, и на Земле всё осталось, как прежде, я почему-то не сомневался.
Вот с такими сумбурными мыслями я подошёл к нашим товарищам по несчастью. Именно так я теперь про себя стал называть всех присутствующих здесь людей. И уже не важно, к сильному или слабому полу они принадлежат. Теперь мы все находились в одной, терпящей бедствие лодке, и от каждого зависело, выплывет или пойдёт на дно наша утлая посудина под названием – жизнь.
Наверное, поэтому я начал жадно разглядывать ранее незнакомых мне людей. Пытаясь представить по их внешнему виду, чего можно ожидать в дальнейшем от каждого. Особенно когда они поймут, что помощи ждать неоткуда, что не будет и никакого голубого вертолёта с мешком гостинцев. В первую очередь попытался изучить девушек, и не как объекты плотского интереса, а как партнёров в труднейшем деле выживания.
Да, девчонки были – высший класс, для жизни в цивилизованном обществе, где есть разные бутики, супермаркеты и рестораны. Видно было, что они привыкли нежиться каждый день в пенной ванне, носить чистенькие, красивые, лёгкие наряды. У них были не руки, а прямо какие-то изящные изделия, наманикюренные и холёные, явно не привыкшие к физической работе. Единственным плюсом для моего, теперь очень критического взгляда было то, как платиновая блондинка и миловидная шатенка умело обращались с травмированным водителем КамАЗа. Который, кстати, уже давно очнулся и теперь, сидя на своей куртке, пил чай из железной крышки термоса.
Рядом с ним с двухлитровым термосом в руке стояла ещё одна блондиночка, чем-то похожая на докторшу, но выглядевшая гораздо менее солидно. Она смотрелась очень уж беспомощно и трогательно в своей совсем коротенькой юбчонке. Хотя на ней была уже надета кожаная курточка, но чувствовалось, что девушка сильно замёрзла. Вид этой худенькой и такой симпатичной малышки буквально резанул меня по сердцу, мгновенно выбив из головы все прошлые мысли о партнёрских отношениях. Осталась только боль за судьбу этих милых ласточек и желание хоть как-то облегчить их участь.
Поэтому, уже не анализируя своего поступка, я крикнул Сергею, уже солидно распустившему свой петушиный хвост около двух других девушек:
– Слон, давай сюда коньяк!
Получив бутылку, бесцеремонно забрал термос у девчушки и влил туда, наверное, граммов двести коньяка. Потом достал из кармана куртки складной походный пластмассовый стаканчик, налил в него получившийся коктейль и протянул девушке. Водитель КамАЗа, жадно наблюдавший за моими манипуляциями, тут же допил свой чай и протянул пустую ёмкость. Пришлось и ему налить этой смеси.
Раздача амброзии заинтересовала и других девушек, они тоже изрядно озябли, к тому же чувствовали, что здесь творится что-то неладное. Они наверняка тоже пытались звонить по сотовым телефонам, и у них, так же как и у нас, ничего не вышло. Миниатюрные телефоны они всё ещё судорожно сжимали в своих ладошках, забыв спрятать. Девушки подошли поближе, а я как фокусник достал из кармана второй складной стаканчик, одним движением руки встряхнул, раскладывая его, и наполнил получившуюся ёмкость новой порцией горячего чая с коньяком.
После этого я минут пять с удовольствием наблюдал, как, мило морщась, маленькими глоточками все три девчонки пили этот тонизирующий напиток. При этом платиновая блондинка и шатенка пили попеременно из одного стакана. К сожалению, в нашем с Серёгой дорожном наборе было всего два таких стакана. Первым освободил ёмкость водитель КамАЗа. Он передал стакан Василию, дав ему возможность присоединиться к этому скромному чаепитию.
Когда я по второму разу наполнил девушкам стаканчики, у нас завязалась беседа. Сначала мы все познакомились. Платиновую блондинку звали Верой, ей было, так же как и нам с Сергеем, двадцать четыре года. Она недавно закончила мединститут и вместе со своей однокурсницей и сестрой решила провести эти выходные на даче в Поповке. Все девушки были незамужние, и молодых людей у них, по крайней мере, на данный момент времени, тоже не было. Этот вопрос уже каким-то образом успел прозондировать Сергей.
Подругу и сокурсницу Веры звали Наташа. Она была изрядной хохотушкой и производила впечатление довольно бесшабашной девчонки. Вот и теперь постоянно хихикала над шутками Сергея, который с хитрым видом нашёптывал ей что-то на ушко. Парень явно не терялся, уже и приобнял шатеночку, всё ближе прижимая её к себе.
Третью девушку, самую юную и, по-моему, самую красивую, звали Лена. Именно она своей трогательной беспомощностью просто взорвала мой мозг. Заставила почувствовать себя мужиком, ответственным за существование этих беззащитных, изнеженных девчонок. Ей недавно исполнилось девятнадцать лет, она была студенткой пединститута. Готовилась стать школьным учителем химии. Услышав это, я чуть не прыснул со смеху. Мне вспомнилась «химоза» – наш школьный учитель по этому предмету. По сравнению с той «бабищей», гонявшей нас как сидоровых коз, – эта девчушка была ангелом. Общего у них было только то, что обе были женского пола.
Мужчины были вроде бы нормальными ребятами. Конечно, с небольшими странностями, но у кого их нет? Василий, мужичок лет двадцати семи, мягко говоря, был слегка религиозен, и всё произошедшее с нами списывал на промысел Божий. Но особо он на этом не зацикливался, так сказать, не бился в религиозном экстазе, проповедуя своё видение ситуации. Сейчас он вполне адекватно со всеми общался и с большим удовольствием потреблял чай с коньячком. Человек он был простой и незатейливый. В общем, такой, каким и должен быть, по моему мнению, обычный тракторист в обычной сельской местности. Несмотря на то что он управлял громадным трактором, сам был худощав, невысокого роста. Даже ниже девушек, самая высокая из которых, Наташа, была немногим выше метра семидесяти. Васёк, как про себя я его стал звать, немного картавил и очень смущался, когда разговаривал с девчонками, несмотря на то что был женат и имел ребёнка.